До последнего времени киевский режим громогласно провозглашал, что украинские граждане активно помогают своим войскам – прежде всего с помощью благотворительности, перечисляя деньги. Однако все больше признаков того, что поток пожертвований от украинцев для ВСУ резко снижается. Что происходит?

«Дайте денег» – клич на Украине не новый. Но в последнее время на недостаток денег жалуются те, кто, казалось бы, при таком накале антироссийской пропаганды не должен испытывать недостатка ни в чем, – украинские волонтеры. По их словам, украинские граждане и бизнес шлют все меньше пожертвований. Хотя именно сейчас (на фоне сокращения помощи от Запада и во время наступления ВС РФ) каждая гривна на счету.

«…[Просели] донаты очень сильно за последний год. Люди испуганы, устали, у многих уже нет денег... Много бизнесов выехало сейчас, когда начался вопрос с мобилизацией, сбежали за границу», – жалуется в телеэфире актриса и волонтер Алла Мартынюк. Но «просели» и «нет денег» – это сколько?

Есть разная статистика и ее динамика разнится. С одной стороны, есть данные украинского оператора monobank (система онлайн-платежей). Если верить данной системе, в 2023 году ее пользователи пожертвовали ВСУ и связанным с ними благотворительным фондам 27,4 млрд грн. (720 млн долл.). Для сравнения, в 2022 году банк зафиксировал 8,5 млрд грн. пожертвований (250 млн долл.). При этом в банке отмечают, что выросла не только сумма пожертвований, но также и число доноров (с 3 до 5,7 млн), а также средний размер пожертвования (с 258 до 349 грн.).

Однако данные украинского статистического оператора Опендатабот фиксируют обратное: размер донатов падает. Опендатабот фиксирует пожертвования, перечисленные в три крупнейших благотворительных фонда, опекающие ВСУ (Фонд Притулы, United24 и «Вернись живым» (признан в России нежелательной организацией)). В 2023 году на их счета поступило 18,75 млрд грн., тогда как в 2022-м – 34,4 миллиарда.

В этих фондах с неохотой признают, что падает не только сумма пожертвований, но и число транзакций, а также средняя сумма пожертвований.

Как объяснить это противоречие? Дело в том, что monobank вложил немало усилий в построение внутрибанковской инфраструктуры донатов. Поэтому, с одной стороны, их статистика учитывает те средства, которые идут на счета крупных фондов. С другой, monobank сам в какой-то мере стал таким фондом, потому что позволяет создавать счета для пожертвований, привязанные к карте конкретного пользователя (так называемую банку).

В последнее время эта практика стала массовой. Достаточно создать «банку», указать целевое назначение («на дроны/автомобиль/топливо для такой-то бригады») и распространить ссылку/qr-код «банки» в соцсетях.

Иными словами, у падения размеров пожертвований для благотворительных фондов ВСУ есть как минимум две причины. Во-первых, у украинцев действительно стало меньше денег и желания ими делиться. Особенно с ВСУ. А во-вторых, те, кто еще хочет перечислять деньги, все чаще предпочитают делать это (в их понимании) максимально эффективно. То есть жертвовать в подразделения, где служат их родственники, друзья, соседи и т. п. А не крупным благотворительным фондам.

Кроме того, отдельные подразделения ВСУ ввели практику раздельного сбора пожертвований на нужды подразделения. Большие суммы отпугивают. Вместо этого там прибегли к помощи так называемых тыловиков (людей, как-то связанных с подразделением, лидеров мнений), поставив им задачу собирать пожертвования на личные «банки» – например, по 50 тыс. грн. на человека. Схема доказала свою эффективность.

Таким образом, корректнее говорить не только о падении количества пожертвований, но и о том, что околоармейская благотворительность на Украине меняет свою структуру.

Вместо нескольких мощных потоков (власти стремились именно к этому) донаты расходятся ручейками даже не по бригадам, а по отдельным ротам и взводам, закрывая какие-то горящие сиюминутные потребности. Условно говоря, вместо лишнего беспилотника волонтеры вынуждены обеспечивать подразделение соляркой – потому что Минобороны беспилотник, возможно, подкинет из западной помощи через неделю-две, а вот солярки нет уже сейчас.

Есть еще одна беда, о которой на Украине пока не говорят, но вскоре начнут. По некоторым данным, до 30% пожертвований поступает от бизнеса. Как пишут украинские СМИ, к концу 2023 года эта сумма составила почти 60 млрд грн. (сюда вошли пожертвования на различные цели, не только на нужды ВСУ). Однако ужесточение норм мобилизации с 18 мая ставит многие украинские компании перед непростым выбором. Как работать, если государство забирает последних работников? С чего донатить, если мобилизация ставит крест на производстве?

«Часть [работников] ушла в тень. Что выиграло государство, кроме утраченных налогов с фонда оплаты труда – загадка. Кто-то снял квартиру рядом с работой, чтобы не ездить по улицам. Кто-то (особенно актуально для маленьких городов, где все друг друга знают) напрямую поговорил с военкомом: «Что пацанам надо? Корч, соляра? Меняю на пять незаменимых специалистов», – описывает ситуацию журналистка Анна Ковальчук.

Важная подробность: она пишет это из Киева. Однако в регионах все еще хуже. Telegram-каналы полны роликами из «вымерших» Запорожья, Полтавы, Днепропетровска.

К слову, мэр Днепропетровска Борис Филатов недавно нецензурно прошелся по городским военкомам и бронированию сотрудников: «У меня скоро остановится общественный транспорт и некому будет работать на водоканалах и теплоэнерго… А на любую заправку заедешь – стоят трое ***, которые тебе и бензина нальют, и окно помоют. Да я сам себе могу и налить, и помыть».

В целом же бизнес в один голос говорит, что в украинском Минобороны заявки на бронирование специалистов перестали не то что рассматривать, но даже принимать. То есть либо прячь ценных специалистов, рискуя заработать уголовное дело (работодатель теперь обязан «обилечивать» их повестками), либо шли всех фронт и закрывайся.

Такой подход ощутимо скажется на донатах от бизнеса уже в ближайшие месяцы. А это значит, что кризис ВСУ с финансированием и снабжением еще более обострится.

Теги:  Украина , армия и вооружение , ВСУ

   Читать дальше.