Официальный Иран демонстрирует недовольство содержанием декларации, которая касается нескольких островов в Персидском заливе и была подписана российскими представителями вместе с рядом арабских государств. О чем идет речь и чего добивается от России Иран?

С начала СВО на Украине российско-иранские отношения обрели второе дыхание. До спецоперации Москва и Тегеран уже были важными партнерами (в частности, вместе проводили антитеррористическую кампанию в Сирии) , a сейчас их считают союзниками, активно вкладывающимися в безопасность друг друга.

Официально заявлялось, что военно-техническое сотрудничество России и Ирана «развивается успешно». Иран вошел в Шанхайскую организацию сотрудничества (ускорив ее трансформацию из системы коллективной безопасности евразийского пространства, по сути, в антиамериканский и антинатовский блок).

Обиделись на ритуал

На фоне этих взаимовыгодных отношений 10 июля между Москвой и Тегераном возник дипломатический инцидент. Министр иностранных дел Сергей Лавров, принимавший участие в Шестом раунде переговоров со своими коллегами из Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, подписал с ними совместное заявление. И в заявлении этом был следующий абзац:

«Министры вновь заявили о своей поддержке всех мирных усилий, в том числе инициативы и усилий Объединенных Арабских Эмиратов по достижению мирного решения спора, касающегося трех островов – Большого Томба, Малого Томба и Абу-Муса, путем проведения переговоров на двусторонней основе или посредством обращения в Международный суд ООН в соответствии с нормами международного права и Уставом ООН, а также решению этого вопроса в соответствии с принципами международной легитимности».

В Тегеране возмутились. Дело в том, что Иран (контролирующий острова) не признает спорный характер этих территорий, они не являются предметом для переговоров. Поэтому в иранский МИД был вызван российский посол Алексей Дедов, где ему заявили, что данные острова «навсегда принадлежат Ирану», а также потребовали, чтобы Россия «изменила свою позицию по этому вопросу».

Казалось бы, ничего серьезного. Всем очевидно, что подписание совместного заявления, где все вопросы призывают решать мирным путем – шаг исключительно ритуальный. Включение в него важного для стран Персидского залива вопроса об островах – это дань дипломатического уважения арабским лидерам, которые являются ценными партнерами для России.

«Экономически эти страны – очень важный инструмент обхода и минимизации последствий санкций. Крайне важный партнер по ОПЕК+. В политическом отношении Саудовская Аравия и другие арабские страны обладают все большей субъектностью, становятся важными партнерами по сирийскому направлению – например, без Саудовской Аравии и Эмиратов Сирия вряд ли вернулась бы в Лигу арабских государств», – поясняет газете ВЗГЛЯД замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований Дмитрий Суслов.

Москва такое уважение проявила – как и Китай, который в 2022 году подписался под аналогичным тезисом в так называемой Эр-Риядской декларации.

В то же время Россия всегда признавала и признает территориальную целостность Ирана. А Иран, кстати, до сих пор официально считает Крым, Донбасс и Причерноморье собственностью киевского режима. Поэтому Москва подписала ритуальное заявление, Иран выразил обязательный протест, российский посол заявил о полном признании территориальной целостности Ирана – и вроде как тема должна быть закрыта.

Однако иранцев не остались удовлетворены  российскими пояснениями. «Мы не считаем эти объяснения достаточными и не приемлем любого повторения такого рода шагов и любых заявлений, оспаривающих территориальную целостность Ирана», – заявилглава иранского МИД Хоссейн Амир-Абдоллахиян.

Эмоции и хитрость

Логика иранской стороны базируется на трех столпах. Во-первых, имеет место банальный эмоциональный фактор. В отличие от Москвы, которая воспринимает отказ Запада признавать свои новые территории как данность и не обращает на это особого внимания, для Тегерана, которого веками унижали иностранные державы, это вопрос уважения и признания его статуса как великой региональной державы. Поэтому Иран крайне щепетильно относится даже к риторике, ставящей под сомнение его территориальный суверенитет. «Мы не в XIX веке, когда русские и англичане могли вмешиваться в наши дела», – возмущался по этому поводу депутат парламента страны Ахмед Надери.«Необходимо быть максимально осторожным, зная насколько это важно для иранцев. Россия должна в данной ситуации максимально дистанцироваться от конфликта. Мы за все хорошее, против всего плохого, а споры между Исламской республикой и арабским миром должны решаться без внешнего вмешательства», – считает политолог-ближневосточник Аббас Джума.

Во-вторых, острова имеют важнейшее военно-политическое значение. Они находятся аккурат на входе в Ормузский пролив, вдоль важнейших для всего мира торговых путей. Если на них возводить объекты военной инфраструктуры, то владелец этих островов может блокировать все судоходство в Персидском заливе. Поэтому любое оспаривание иранского контроля над ними воспринимается в Тегеране крайне болезненно.

В-третьих, повышая градус конфликта, Тегеран пытается заставить Москву скорректировать свою политику в регионе. Дело в том, что РФ выстроила на Ближнем Востоке очень эффективную и выгодную для себя модель общения с местными державами: дружить со всеми и не против кого-то. Благодаря этой политике невмешательства Россия оказалась вне многочисленных региональных конфликтов, а также смогла развивать отношения со всеми региональными державами. Что и принесло ей дивиденды во время нынешней СВО – в сотрудничестве и с Ираном, и с арабскими монархиями.

Тегерану такой подход не очень нравится. Несмотря на его нынешний курс на замирение с арабскими странами, иранцы хотели бы, чтобы Москва была всецело, во всех вопросах на его стороне. Поэтому не исключено, что иранцы пытаются воспользоваться совместным российско-арабским заявлением для того, чтобы максимально продавить Москву. Заставить ее отказаться от нынешнего  широкого диалога со странами региона в пользу если не полной поддержки Ирана везде и во всем, то максимального учета иранских интересов даже в каких-то ритуальных заявлениях.

Но в этом случае наши арабские партнеры могут рассмотреть этот демонстративный учет как раз как проиранский крен. И годами выстраиваемая Москвой конструкция многовекторности в этом случае может быть поставлена под угрозу.

И это может лишить Москву свободы маневра в регионе. «Выгодным преимуществом российской политики и колоссальным недостатком американской является то, что Штаты стратегический выбор в свое время сделали. Америка не имеет возможности выстраивать сотрудничество с Ираном – и на фоне ухудшения американо-саудовских, а также сейчас американо-израильских отношений позиции США в регионе стремительно слабеют», – поясняет Суслов. Именно поэтому, по словам эксперта, Москва делать однозначный выбор не должна. Тем более в ситуации, когда его не делает Иран (не признавая, как отмечалось выше, новые российские территории).

«Несмотря на попытки Ирана заставить Россию сделать стратегический выбор в его пользу, Москве нужно непременно продолжать многовекторную политику. Поддерживать хорошие отношения с арабскими странами, Ираном, а также Турцией и Израилем (в той мере, насколько возможно). Иранские же дипломатические демарши нужно воспринимать с пониманием – но при этом двигаться прежним курсом», – резюмирует Дмитрий Суслов.

Теги:  Иран , Россия и Иран

   Читать дальше.