Ордена Мужества получили российские девушки-военнослужащие, отразившие атаку украинских беспилотников в Севастополе. Благодаря умелым действиям Черноморского флота, угроза надводных беспилотников ВСУ была вовремя ликвидирована. Насколько могут быть опасны такие устройства и что требуется для полной защиты от них?

Первый раз Украина атаковала Севастопольскую гавань еще 29 октября 2022 года. Были использованы несколько безэкипажных взрывающихся надводных аппаратов с дистанционным управлением. Повторно ВСУ провели атаку 22 марта 2023 года. На этот раз все их дроны были уничтожены еще на подступах.

Что представляет собой украинский «дрон»? Это по сути взрывающийся катер. Он управляется дистанционно, получая команды и отправляя данные оператору посредством спутниковой антенны, по всей видимости, через систему «Старлинк». Оператор, находящийся на суше, получает координаты катера, данные о его курсе и скорости и картинку с как минимум носовой, а возможно, и других телекамер. Запас хода катера превышает 100 километров, а скорость составляет десятки километров в час.

Это несложное изделие с понятной моделью применения. Оно недорогое и может производиться вполне массово. В конце первой четверти XXI века мы снова столкнулись с де-факто брандером.

Возвращение брандера

С исторической точки зрения такие «дроны» – не что иное, как реинкарнация брандера (от немецкого слова brand – огонь, пожар). В парусной эре брандерами назывались специальные корабли, начиненные быстровоспламеняющимися веществами и предметами или примитивными пороховыми зарядами большой (по тем временам) мощности. Задачей экипажа брандера было на ходу врезаться в строй кораблей противника или на их стоянку, с помощью крюков и канатов зацепиться за один или несколько кораблей, после чего экипаж должен был поджечь брандер и покинуть его.

Брандеры утратили то значение, которое имели, к массовому перевооружению флотов на паровые корабли, однако полностью не исчезли. Брандерами стали называть суда, задача которых состояла в том, чтобы заблокировать своим корпусом фарватеры в атакуемой базе. Так японцы пытались действовать в 1904 году в начале нападения на Русский флот в Порт-Артуре.

ХХ век породил такую версию классического брандера, как взрывающийся катер. А также радиоуправляемый взрывающийся катер, по сути – дрон. Все эти средства применялись в ходе Второй мировой войны.

Например, в начале Великой Отечественной Черноморский флот ВМФ СССР пытался применять самые на тот момент высокотехнологичные «брандеры» – взрывающиеся катера с радиоуправлением с самолетов. Переоборудованные торпедные катера с большим зарядом взрывчатки подводились к вражеской базе, затем экипаж снимался с них, а дальше они шли к цели по командам оператора на борту специального самолета МБР-2ВУ (ВУ – «волновое управление»).

К сожалению, ни одна атака не была успешной. Остается только пожалеть, что этот опыт не удалось развить – работы для таких катеров нашему флоту хватило бы.

После Второй мировой войны уцелевшие к тому моменту взрывающиеся катера итальянского производства применяли израильтяне, атаковав ими несколько египетских судов в Красном море. В каком-то смысле под «брандер» можно подтянуть катера со взрывчаткой, которые могут использовать террористы, как, например, в случае с атакой на эсминец ВМС США «Коул» в 2000 году.

И вот теперь применять брандеры против России пытается Украина.

Угрозы и методы борьбы

Атака на базу в Севастополе, произошедшая на днях,  закончилась для ВСУ провалом. Дроны-камикадзе не смогли подойти к своим целям – они были уничтожены огнем стрелкового оружия. 24 марта военнослужащие, не пропустившие вражеские дроны, получили ордена Мужества.

Не стоит всерьез воспринимать песни украинской пропаганды о чуть ли не историческом значении этих атак. Нет, это просто брандеры с типичной для брандеров эффективностью. Она не нулевая, но куда меньше, чем хотело бы командование ВМСУ.

Значит ли это, что можно расслабиться и пренебречь угрозой? Нет. Срывать атаки такими аппаратами можно, но нужно быть готовыми к подобным диверсиям.

В частности, стоит иметь значительное число боновых заграждений. Даже если ВСУ будут подрывать их, жертвуя взрывающимся катером ради прорыва, то, во-первых, несколько взрывов – это однозначная утрата внезапности, во-вторых, они покажут направление, по которому идут к цели. Далее с нашей стороны все сведется к готовности вести прицельный огонь по выявленным целям, обнаруживать эти цели и поражать их. Как показало 22 марта, это возможно.

Какие еще могут применяться технические меры для защиты кораблей и баз от таких нападений? По идее, необходима замена части тумбовых пулеметов на кораблях на дистанционно управляемые модули с качественным прицелом, со стабилизированным наведением и сопряжением с корабельными радиолокаторами. Оператор, получив сигнал от радиолокатора, сможет на большом расстоянии обнаружить дрон и поразить его точной пулеметной очередью. Вместе с боновыми заграждениями и дисциплинированным несением вахты это сведет опасность от украинских дронов-брандеров к приемлемо малой.

Хотя, по правде говоря, есть и универсальное решение. Черчилль как-то сказал: «В море есть две линии обороны. Одна проходит по базам противника, другая по вашим». Будет ли на Черном море опасность атаки украинских дронов-брандеров, если Украина утратит выход к морю вообще?

Теги:  спецоперация , Россия и Украина , Черноморский флот , армия и вооружение , Севастополь

   Читать дальше.