Обыски, которые СБУ проводит в главном монастыре, главной православной святыне Украины – Киево-Печерской лавре, с одной стороны, могут шокировать. Это как если бы российские спецслужбы пустилмсь искать взрывчатку и диверсантов в Троице-Сергиевой лавре. Подобного не было со времен большевиков.

Обыски, которые СБУ проводит в главном монастыре, главной православной святыне Украины – Киево-Печерской лавре, с одной стороны, могут шокировать. Это как если бы российские спецслужбы пустилмсь искать взрывчатку и диверсантов в Троице-Сергиевой лавре. Подобного не было со времен большевиков.

Однако в контексте предыдущей постмайданной истории это нельзя назвать чем-то непредсказуемым. И дело вовсе не в промосковских симпатиях, которые СБУ предполагает за клириками УПЦ.

Неприятие УПЦ в постмайданной Украине носит не политический, а культурный и мировоззренческий характер, и тут нам стоит уделить немного внимания предыстории вопроса. Украинская православная церковь – вопреки тому, что иногда говорят не вполне осведомленные люди по обе стороны границы – обладает полной самостоятельностью, не выполняет никаких распоряжений из Москвы и не посылает в Москву ни копейки денег.

Тем не менее она является – в своем богослужении, в своих святых, в своей истории – наследницей и продолжательницей той же традиции, что и Русская церковь. Она является выражением той тысячелетней реальности, которая существовала задолго до нынешней Украины, Российской Федерации или НАТО. И, если наш мир просуществует достаточно долго, переживет все эти образования в их нынешнем виде.

Для любого идеологического проекта, который пытается переформатировать жизнь страны (или всего мира) по своим шаблонам, Церковь будет преградой, которую надо устранить так или иначе – не в силу политических симпатий ее иерархов, которые могут меняться, а в силу того, что она является носительницей подлинной, исторической идентичности народа.

Люди, которые превыше всего ставят свои утопические проекты – коммунистические, националистические или глобалистские – будут неизбежно враждебны Церкви.

В каких-то случаях эта враждебность может проявляться в прямых гонениях, в каких-то – в усилиях по провоцированию расколов и разложению Церкви изнутри, как это было, например, с «обновленческой церковью», на которую опирались большевики в борьбе с православием.

Похожим образом действовали – совсем недавно и на наших глазах – глобалисты, когда тогдашний президент Украины Порошенко создал (при самом активном и открытом участии американской дипломатии) «Православную церковь Украины», которая должна была стать заменой Украинской православной церкви. Как предполагалось, епископы УПЦ присоединятся к новой структуре, которая подчинена Константинопольскому патриарху Варфоломею, который, в свою очередь, плотно аффилирован с Демократической партией США. Однако план не вполне удался – в новую структуру перешли только двое епископов УПЦ, и хотя на уровне отдельных приходов некоторые общины (добровольно или нет) переходили в ПЦУ, этот процесс не носил массового характера.

Нам едва ли стоит ожидать, что Запад последует формально провозглашаемым им принципам и вступится за УПЦ – глобалисты всегда действовали исходя из того, что без УПЦ процесс культурного переформатирования Украины пойдет гораздо быстрее.

После 24 февраля Украинская православная церковь оказалась между молотом и наковальней. С одной стороны, бедствия и потери, связанные с военными действиями, не различают людей по их религиозной принадлежности. Мне доводилось читать в социальных сетях, как мои знакомые священники УПЦ отпевают прихожан, призванных в ВСУ и погибших в ходе боевых действий. Кто-то искренне верил, что исполняет свой долг, кого-то просто никто не спрашивал. Многие миряне и клирики Украинской церкви были вынуждены покинуть родные места и стали беженцами. С другой стороны, давление на Церковь и обвинения в «промосковской» позиции усилились – несмотря на однозначно про-киевские высказывания ряда видных иерархов УПЦ.

В желании отобрать Киево-Печерскую лавру в пользу ПЦУ нет ничего нового. До сих пор это сталкивалось с рядом затруднений – в частности, в ПЦУ практически нет монашества, которое могло бы поддерживать духовную жизнь обители. Какая-то часть украинского правящего класса к тому же понимает, что восстанавливать против себя членов крупнейшей религиозной общины страны – особенно в условиях острого вооруженного конфликта – было бы неразумно.

Однако обыски в лавре – это признак того, что здравый смысл, увы, в очередной раз не возобладал. Это, впрочем, вполне ожидаемо – разговоры о «небывалом национальном единстве» обычно сопровождаются нарастающими поисками «изменников и шпионов» среди своих сограждан.

За свою тысячелетнюю историю Церковь, восходящая к Крещению Руси, пережила и княжеские усобицы, и монголов, и большевиков – переживет и СБУ. Потому что Церковь – это нечто гораздо большее, чем одна из общественных организаций. У нее есть иное – духовное – измерение, и ей дано обетование: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Матф. 16:18).

 

Теги:  церковь , Россия и Украина , ВСУ

   Читать дальше.