В середине апреля 2014 года я с коллегой пошел к так называемому донецкому «Белому дому» (сейчас это дом правительства ДНР, при Украине – ОГА). У нее было редакционное задание: взять комментарии у протестующих, которые в начале апреля взяли здание штурмом. Коллега спросила у группы мужчин: «За что вы стоите?» И они, не сговариваясь, ответили: «За Россию».

В середине апреля 2014 года я с коллегой пошел к так называемому донецкому «Белому дому» (сейчас это дом правительства ДНР, при Украине – ОГА). У нее было редакционное задание: взять комментарии у протестующих, которые в начале апреля взяли здание штурмом. Коллега спросила у группы мужчин: «За что вы стоите?» И они, не сговариваясь, ответили: «За Россию».

11 мая того же года я с бабушкой и соседкой пошел голосовать на референдум. Было ощущение праздника: все друг друга поздравляли. Помню одного мужчину средних лет, который проголосовал, но не отходил от участка, обнимал людей, которые уже выходили после голосования, в его глазах были слезы радости. Проголосовав, бабушка и соседка по дороге домой зашли в магазин, а я встретил нескольких знакомых мне парней и подошел поздороваться. Зная, что я журналист, ребята стали у меня интересоваться, как события будут развиваться дальше. Я однозначно ответил, что мы пойдем по пути Крыма. Но на тот момент и не предполагал, что дорога домой будет длиной в более чем восемь лет.

Тогда, в 2014 году, жителям Донбасса, которые не уехали, все было предельно понятно, нужно было не позволить майданной Украине захватить шахтерский край и навязать жителям свою волю. Было желание повторить путь Крыма и навсегда стать частью России. Еще 11 мая 2014 года в Донецке до конца не осознавали реальность. Война шла где-то далеко – в Славянске, Краматорске. Многие верили, что она не затронет столицу Донбасса. Однако затем война пришла и в Донецк. Многие люди бежали. Город опустел. Отчетливо помню июль 2014 года, когда я шел по одной из центральных улиц города – бульвару Шевченко – более получаса и за это время увидел всего с десяток машин и нескольких человек. Но те, кто остались в Донецке, сплотились. Люди жили без зарплат, пенсий. Многие выживали исключительно за счет гуманитарной помощи. Все помогали друг другу: едой, одеждой, просто участием. Думая об этом времени, я понимаю: это был самый великий час единства и готовности к самопожертвованию.

После заключения «Минска-2» жизнь стала налаживаться. Начали платить зарплаты, социальные пособия. Стали открываться магазины, рестораны, другие развлекательные заведения. И тогда возникла иллюзия мира. Страшная вещь, когда идет война. Шел год за годом, а ничего не менялось. Донбасс оставался в подвешенном состоянии: ни нормального мира, ни «нормальной» войны. Ополченцы первой волны стали увольняться из рядов Народной милиции ДНР.

Донецк в это время существовал в двух реальностях. С одной стороны, была линия соприкосновения, где бои никогда не прекращались. С другой – был бульвар Пушкина, где жизнь всегда била ключом, люди гуляли, сидели в кафе и ресторанах, музыканты играли на улице, модные молодые люди прохаживались туда-сюда или сидели на лавочках, уткнувшись в телефоны. Эта иллюзия мира рухнула в одночасье 18 февраля 2022 года – в день, когда была объявлена срочная эвакуация, а затем последовала мобилизация и началась СВО. Но иллюзия не может длиться долго. Есть либо мир, либо война.

В эти годы, когда более-менее действовали Минские соглашения, многие утратили надежду, что Донбасс когда-либо станет Россией. Были моменты, когда и я уже в это не верил. И постоянно возникали опасения, что в рамках «Минска-2» Донбасс вернут в состав Украины. Слава Богу, этого не произошло. 30 сентября 2022 года ДНР, ЛНР, Херсонская и Запорожская области стали частью России. Друг из Москвы вечером этого же дня позвонил меня поздравить и удивился, что не услышал в моем голосе эйфории. Ведь я ждал этого столько лет, значит, должен быть на седьмом небе от счастья!

Но в этот же день, 30 сентября, я узнал, что под Авдеевкой погиб мой хороший знакомый и талантливый журналист Алексей Ильяшевич. Ему было 25 лет. Для меня эти два события слились воедино.

С одной стороны, та цель, которая стояла с 2014 года, достигнута. Но с другой – ничего не закончилось. Люди все так же гибнут – и впереди тяжелая борьба с нацистской Украиной, поддерживаемой всем Западом. И сейчас цели изменились. Сейчас главное – победить. Ситуация сейчас похожа на 2014 год. Необходимо сплотиться, но в этот раз не только Донбассу, но и всей России. И всем отказаться от иллюзии мира, потому что идет война. Только так мы победим.

В 2019 году один знакомый из России спросил меня: «А зачем вы России? Сколько ресурсов уйдет на восстановление Донбасса?» Тогда я ему ответил, что присоединение Техаса тоже недешево обошлось США. Например, Штаты выплатили весь внешний долг Республики Техас. Вели войну с Мексикой за него. Но вряд ли в США сожалеют об этом приобретении. В Штатах есть такая поговорка: «Все американцы патриоты на 100%, а техасцы – на 200%». Думается, именно потому, что им девять лет пришлось бороться за право быть в том государстве, которое они считали своим. И поэтому даже потомки тех, кто тогда бился за право быть членом союза, с молоком матери впитывают понимание того, что эту державу надо любить и защищать, так как когда-то она спасла предков от жестокой расправы мексиканцев. Так и Россия получит миллионы искренних патриотов на много поколений вперед. А нахлебниками мы не будем. После Великой Отечественной Донбасс восстановился и вновь стал одним из важнейших промышленных районов СССР. Так будет и в этот раз.

Для меня лично воссоединение с Россией – это, прежде всего, акт исторической справедливости. Донбасс, как и остальные земли Новороссии, оказался в составе советской Украины потому, что лидеры большевиков решили «разбавить» мелкобуржуазный сельский элемент сознательным пролетарским. И это несмотря на то, что такой политической принадлежности активно противились местные партийные организации. За отказ вступать в коммунистическую партию Украины грозили партийным судом и исключением из партии. И если так обходились с членами правящей партии, то стоит ли удивляться, что рядовых граждан данных территорий никто и не думал спрашивать.

 

Позднее, особенно после обретения «незалежности», жителей Донбасса и Таврии пытались украинизировать. Превратить в «правильных» украинцев, как выражались украинские националисты всех мастей. Придумывалась украинская история Донбасса, которая либо являлась перевертыванием фактов, либо откровенным мифом. 30 сентября 2022 года – это день восстановления исторической справедливости. Того, чего многие люди Донбасса ждали даже не с 2014-го, а с 1991 года.

Теги:  спецоперация , Россия , Донбасс

   Читать дальше.