Император Петр I опять претендует на роль символа всей страны: среди политиков прошлого россияне отдают предпочтение именно ему. Сохраняет свою популярность и генералиссимус Иосиф Сталин, которому пришлось ответить примерно на те же исторические вызовы, что и Петру. Современная Россия опять оказалась перед этими вызовами – и ставки для нее чрезвычайно высоки.

Гражданам РФ, опрошенным социологами ВЦИОМ, предложили назвать трех «известных деятелей» прошлого, которых они считают «символами России». «Золото» досталось поэту Александру Пушкину (21%), «серебро» – императору Петру I, «бронза» – генсеку Иосифу Сталину (17%). 

Также россияне относительно часто вспоминали Михаила Ломоносова, Владимира Ленина (по 8%), Екатерину II, Федора Достоевского, Льва Толстого, Петра Чайковского, Александра Суворова, Георгия Жукова (по 6%), Юрия Гагарина, Дмитрия Менделеева (по 5%).

Четверть опрошенных не назвали вообще никого. Как это обычно обозначают социологи, затруднились с ответом. Но и те ответы, которые были озвучены большинством, весьма показательны, хотя лидерство «солнца русской поэзии» Пушкина вряд ли показывает что-то конкретное.

«Пушкин» – самый безопасный ответ для тех, кто не хочет говорить о политике (а таких много) и вроде бы самый очевидный: литератор номер один для соотечественников и создатель русского литературного языка. Но в то же самое время он скорее символ русской культуры, чем России в целом. Россия сложнее. Такие сложные персонажи, как Петр I и Сталин, раскрывают ее сущность лучше.

Интересно, что в некогда раскрученном, но теперь забытом проекте «Имя России», когда на выборах национального символа голосовали миллионы, Пушкин занял только четвертое место. Сталину тогда тоже досталась «бронза», на втором месте был Петр Столыпин, на первом – Александр Невский. В опросе ВЦИОМ Столыпин на 18-м, а Невский вообще не попал в топ-20.

 Петр I тогда занимал пятую строчку, отставая от Пушкина. Теперь он от Пушкина тоже отстает, но дышит ему в затылок уже со второй строчки рейтинга. Что изменилось за эти четырнадцать лет?

По таким меркам недавно, 9 июня, отмечалось 350-летие со дня рождения Петра Великого, но отмечалось не так, чтоб запомнили – не широко. Не до того тогда было стране, переживающей испытание военно-политическим конфликтом.

Однако этот конфликт сам по себе мог напомнить о Петре I лучше, чем любой юбилей. Даже самые общие знания об императоре из школьного учебника достаточны для того, чтобы найти между его эпохой и нынешней немало общего. А в этом общем – то главное, что символизирует Петр.

Амбициозный и деятельный монарх не щадил ни себя, ни других. Обозначив заоблачные цели, он ради их достижения скрутил в бараний рог российскую элиту и выжимал из народа всё, что мог выжать. Это было очень тяжелое для всей страны время – время перемен и жертв, но Петр добился своего, а его наследие по-прежнему с нами.

Кстати, и при жизни, и после смерти императора боялись, но не сказать, что любили, идет ли речь о простом народе, духовенстве или дворянах, которых Петр эксплуатировал не меньше прочих подданных. Вся любовь впоследствии досталась его младшей дочери – Елизавете Петровне, полной и богомольной женщине, которая с радостью крестила детей, не жалела денег на немощь и ввела мораторий на смертную казнь.  

Посмертное возвеличивание произошло уже при немке Екатерине II, которая чтила Петра I как сопоставимую себе фигуру по части больших свершений. А гораздо позже их обоих реабилитировал для советской историографии Сталин, постановив, что абсолютизм при царизме не всегда плох – зависит от масштаба тех самых свершений.

В случае Петра I свершения можно перечислять долго, но смысла в том нет, по школе их помним. Однако одно из них сейчас важно выделить – Северную войну. По мнению некоторых современников Петра, неподъемное для России предприятие.

Короля Карла XII за его полководческие таланты сравнивали с Александром Македонским, а Швеция тогда была сверхдержавой – мощный флот, обученная армия, развитая торговля, собственная промышленность. Многому из этого петровской России пришлось учиться на ходу, воюя со сверхдержавой в одиночку. И в одиночку же обеспечив Карлу сокрушительное и крайне неожиданное для него фиаско в Полтавской битве.

Кое-какие союзники у России в общем-то были – Дания, Саксония, Польша, но задолго до Полтавы и Нарвы, где шведы впервые потерпели крупное поражение от русских войск, Карл XII их разбил и/или вывел из игры, а на первом этапе кампании едва не сделал то же с самой Россией. Был момент, когда царь Петр даже готовился к обороне Москвы.

Все существенные державы Европы оказались или союзниками Карла XII (Британская и Османская империи), или откровенно за него «болели» (Франция, Голландия). Для России это означало, помимо прочего, многочисленные препятствия (сиречь санкции) при внешних закупках для военных нужд.

«Московскому выскочке» Петру желали поражения, поскольку он отвлекал Швецию как желанного союзника в борьбе за испанское наследство. Кроме того, Русское царство не желали видеть в качестве участника европейских дел – как потенциального конкурента и как «варварский» и «далекий от цивилизации» угол (как и сейчас, русофобия была в Европе остромодной).

В плане отдаленности нашего угла европейцы были в чем-то правы. Без защищенного выхода к морю нет полноценного флота, без флота нет торговли, без торговли нет промышленности. Роль, которая отводилась Русскому царству, это роль поставщика ресурсов – мехов, пеньки, льна. Можно было жить относительно спокойно и почти сыто – без чрезвычайных жертв, затребованных Петром, но ровно до того момента, пока технологическое и экономическое отставание России от ее великих соседей не стало бы вызывающим.

После этого Россия, скорее всего, была бы колонизирована, как это неоднократно происходило в истории с другими отставшими от Запада и ослабевшими державами, сколь бы ни были они велики в прошлом, сколь бы ни были огромны по территории и населению. В Индии, Китае, Таиланде (когда-то Королевстве Сиам) это без удовольствия подтвердят.

История не терпит сослагательных наклонений, но в случае не только поражения, а простого неучастия в Северной войне России к нашему дню могло бы просто не быть.     

Однако Петр решился на, как казалось европейцам и части соотечественников, наглую авантюру, объявил войну Швеции – и сверхусилием народа добился победы. Россия не просто доказала Европе свое право на самостоятельную и амбициозную политику – она стала империей, с которой просто вынуждены были считаться.

Этого не изменило даже то, что многие другие проекты Петра обнулились при преемниках, даже флот пришлось восстанавливать заново. Со своими новыми возможностями империя могла себе позволить задремать на петровских лаврах. Благодаря своему основателю, ее боялись и уважали даже с временно сдувшимися мышцами.

Когда, через век после Полтавы, великие державы специально натравили Швецию на Россию, это привело только к тому, что Россия приросла Финляндией, а Швеция навсегда выбыла из числа влиятельных держав.

Украина влиятельной державой никогда не была, так что терять ей меньше, чем Швеции.

Похожую на Петра I роль в русской истории сыграл и Сталин, не только победивший в войне за существование России, но и повернувший бесшабашный большевистский эксперимент так, чтобы в такой войне в принципе можно было победить.

Где-то рядом с ними и Екатерина II, но с важным отличием. Крепостное закабаление при ней достигло максимума, за многие победы и свершения народу тоже пришлось дорого заплатить, а вот элиту императрица откровенно баловала и в какой-то момент изрядно развратила. Поэтому примета ее времени – массовые народные восстания, иногда подозрительно напоминающие гражданскую войну. Не будь их, Россия успела бы больше.

Сейчас наше государство подошло к хорошо знакомой ему ситуации. Опять против него вся Европа, опять оно объявлено агрессивным варваром, опять на кону право вести самостоятельную политику, опять от всей страны необходимы усилия и жертвы.

Опять вопрос поставлен так, что или Петр, или Мазепа. Или нам гнить на задворках чужой глобальной империи, или доказать свою силу и быть самими собой – теми, кем мы сделали себя благодаря в том числе Петру I.

По опросу ВЦИОМ выходит так, что россияне хорошо чувствуют нерв момента, раз отдают предпочтение Петру, Сталину и Екатерине как символам своей страны в нынешнем времени. А ведь есть еще 2%, которые считают символом России Ивана Грозного. При нем вопрос о существовании Русского государства тоже вставал неоднократно, а уж в отношении элиты царь, как выразились бы блогеры, был Петром «на максималках».

Впрочем, как уже сказано выше, есть у нас и альтернативный, исключительно мирный символ – Пушкин. Но рабочей альтернативой он станет не раньше, чем его бюсты перестанут сносить и уродовать на сохранившейся части Украины. 

Теги:  опросы , Иосиф Сталин , ВЦИОМ , история России , спецоперация , социология , Петр Первый , Александр Пушкин

   Читать дальше.