Спустя почти 20 лет после запуска Шанхайского рейтинга университетов, Китай меняет свою стратегию в сфере высшего образования. Еще за три месяца до 15 августа, когда был опубликован рейтинг мировых вузов за 2022 год, три китайских университета заявили о своем намерении выйти из международных рейтингов – Народный университет (Жэньминь) в Пекине, а также университеты Нанкина и Ланьчжоу.

Спустя почти 20 лет после запуска Шанхайского рейтинга университетов, Китай меняет свою стратегию в сфере высшего образования. Еще за три месяца до 15 августа, когда был опубликован рейтинг мировых вузов за 2022 год, три китайских университета заявили о своем намерении выйти из международных рейтингов – Народный университет (Жэньминь) в Пекине, а также университеты Нанкина и Ланьчжоу.

Их заявлению предшествовал визит председателя КНР Си Цзиньпина в Народный университет. 25 апреля Си выступилв стенах вуза с речью, в которой, помимо прочего, сказал о необходимости того, чтобы Китай продолжал укреплять позиции своих университетов, превращая их в эталонные учебные заведения, но «с китайской спецификой». Си заявил, что невозможно достичь превосходства в академической среде, если просто следовать за другими странами или перенимать иностранные модели или стандарты.

В начале 2000-х годов на основе исследований рабочей группы из Шанхайского университета Цзяотун Китай разработал свой метод оценки образовательных учреждений, который в настоящее время известенкак Академический рейтинг университетов мира (AWRU), или Шанхайский рейтинг. Именно этот рейтинг, запущенный в 2003 году, нарушил традиционную расстановку сил на мировом рынке университетской репутации.

Более прагматичные и менее ориентированные на репутацию и престиж, эти критерии позволили некоторым китайским университетам в течение последних 20 лет на равных сотрудничать с лучшими учебными заведениями мира, интенсифицировать обмен академическим опытом, трудоустраивать китайских ученых за рубежом – а прежде всего, не зависеть от западных стандартов эффективности учебного заведения, которые порой предполагают довольно эфемерные критерии вроде «академической свободы».

Суть послания Си Цзиньпина ясна: академическое и научное развитие Китая сегодня все меньше зависит от знаний, получаемых из-за рубежа. Свой призыв отвергнуть иностранные модели и стандарты Си адресовал не только западным странам, но и остальному миру. В связи с этим нельзя не упомянуть, что из-за санкций российские учебные заведения были исключены из британской рейтинговой системы QS, тогда как в Шанхайском рейтинге они по-прежнему представлены. Таким образом, для России предвзятость западных рейтингов столь же очевидна, как и для Китая.

Помимо прочего, в рамках своего выступления в Народном университете Си отметил, что китайские высшие учебные заведения должны будут «унаследовать красный ген» и «следовать за партией». Таким образом, Пекин может вернуться к практике, имевшей место во второй половине XX века, когда отбор и продвижение по карьерной лестнице представителей государственной элиты основывались не только на их талантах, но и на их политической лояльности. Недостаточно было стать перспективным ученым – специалист должен был целиком и полностью ассоциировать себя с государством. Подобная практика не только помогает существенно снизить «утечку мозгов» за границу, но и позволяет уберечь студентов вузов внутри страны от идеологической обработки в интересах недружественных государств и организаций. Это – логичный шаг в современных политических реалиях.

Во-первых, то самое «эталонное западное образование», которое в течение десятилетий было ориентиром для всего научного сообщества, уже давно утратило существенную часть критериев научности. Автор этих строк, являясь историком, неоднократно имел возможность наблюдать «девальвацию» западной научной мысли на примере новейших исследований, выходящих за рубежом. Западная наука стремительно политизируется в угоду политкорректности, вводятся специальные квоты для «угнетенных» категорий населения.

Проще говоря, чтобы получить PhD (степень доктора философии, что примерно равно званию кандидата наук в вузах СНГ) в гуманитарных науках, достаточно заниматься так называемыми gender studies (гендерными исследованиями), зачастую опирающимися не на доказательную базу, а на произвольные умозаключения «авторки». Например, в Гарвардском университете, а также в ряде других американских вузов, есть учебная программа, которая называется «Женщины, пол и сексуальность». За этим пространным названием скрывается междисциплинарная область знаний, изучающая транссексуальность, ЛГБТ и феминизм. Докторская степень по феминизму – звучит сильно. Критерии научности? Да кому они нужны, право слово.

Во-вторых, готовя высококвалифицированных специалистов, государство вправе ожидать, что они применят полученные знания и навыки на пользу науки и экономики страны. К сожалению, одной из проблем российской научной среды является кадровая текучка. Особенно это актуально для специалистов в области технических и точных наук. Профильные российские вузы в данных направлениях готовят специалистов, которые не только не уступают выпускникам западных университетов, но и в некоторых аспектах могут их превосходить. Естественно, что такие квалифицированные кадры могут переманить зарубежные компании.

Поэтому для России было бы вполне логично обратить внимание на китайский опыт и не только готовить качественных специалистов, но и попутно создавать для них комфортную экосистему, которую им бы впоследствии не захотелось покидать. И важный шаг в данном направлении – это перестать равняться на западные рейтинги и западные вузы, которые в последние пару десятилетий стремительно деградируют из храмов науки в либеральные курсы политпросвета.

Теги:  Китай , Россия и Китай , образование , высшее образование

   Читать дальше.