Пять лет назад в это самое время 27-летний президент банка "Авангард" Кирилл Миновалов плавал на собственной яхте по Средиземному морю, когда друзья позвонили ему на мобильный телефон и сообщили, что Россия девальвировала рубль и объявила дефолт по внутреннему долгу.

 

"Я полумал, что меня разыгрывают. Потом понял, что случилось". Как многие российские банки, "Авангард" брал долларовые займы и инвестировал в краткосрочные рублевые обязательства. Действия правительства в 1998 году сделали "Авангард" и многие другие банки фактически банкротами.

 

Спустя пять лет банковский сектор остается самым слабым звеном российской экономики. Уровень доверия к системе низок, а перевод капитала из одной сферы в другую до сих пор не развит.

 

"В России 1,3 тыс. банков, но нет почти никакой банковской системы, кооперация между банками находится на низком уровне", - говорит Ричард Хейнсворт, банковский аналитик "Ренессанс Капитал".

 

В то время как крупные компании, связанные с природными ресурсами, используют нераспределенную прибыль для финансирования дальнейшей экспансии, мелкие и средние компании бьются за кредиты. Это привело к дальнейшей концентрации активов и капитала в руках нескольких крупных промышленных империй.

 

"Двигателем российского экономического роста являются экспортные прибыли компаний, связанных с природными ресурсами, а не банковские кредиты. Но отсутствие крупной и эффективной банковской системы становится фактором, тормозящим дальнейший экономический рост в стране", - заявил заместитель директора Центрального банка Андрей Козлов.

 

До недавнего времени немногие российские банки брали вклады у семей и компаний и давали ссуды другим семьям и компаниям. "Российские банки не были настоящими банками. Они были карманами промышленных групп, которые обслуживали узкие интересы их владельцев", - говорит Наталья Орлова, старший банковский аналитик "Альфа-банка".

 

После кризиса 1998 года многие магнаты пожертвовали своими банками ради спасения промышленных активов. Мало кто был готов заложить активы ради спасения банка.

 

Непосредственно после кризиса многие банки делали деньги, инвестируя в российские международные бонды, приносившие более 40% годовых. Но когда доходы по бондам упали до однозначных цифр, а экономика и реальные прибыли начали расти, увеличилась привлекательность кредитования компаний и частных лиц.

 

С июня 1999 года семейные вклады выросли с 10 до 32 млрд долларов (28,7 млрд евро, 20,1 млрд фунтов). Значительная часть этих средств пошла на кредиты для частного сектора, где за тот же период сумма займов увеличилась с 16 до 74 млрд долларов. В прошлом году сумма индивидуальных вкладов увеличилась на 50 %, но семейные вклады пока составляют лишь 9% ВВП.

 

Хотя некоторые банки по-прежнему обслуживают интересы одной компании, другие, в том числе "Альфа", пытаются развивать розничную сеть. Зарубежные банки также рассчитывают на рост спроса на банковские услуги.

 

Однако государственная монополия, Сбербанк, по-прежнему доминирует. Ему предоставлены государственные гарантии вкладов, он имеет 20 тыс. отделений, оставшихся с советских времен, и держит две трети всех розничных вкладов. У второй крупнейшей сети лишь 280 отделений.

 

Тема либерализации банковской системы постоянно присутствует на переговорах России с другими организациями, включая Международный валютный фонд и Европейский банк реконструкции и развития, которые подталкивают Россию к расформированию или продаже Сбербанка. Но реформаторы, назначенные президентом Путиным руководить центральным банком, которому принадлежит 61% Сбербанка, утверждают, что это опасно.

 

"Если мы его расформируем, мы просто потеряем крупнейший банк страны, единственный, который может давать кредиты российской промышленности", - говорит Козлов, отвечающий за банковскую реформу. По его мнению, продажа Сбербанка еще опаснее, учитывая то, что в экономике доминируют олигархи. "Сбербанк является монополией, и пока он в руках государства, мы можем контролировать его деятельность. Но если он попадет в руки олигархов, они выдоят из него все, что возможно", - считает Козлов.

 

Он полагает, что единственным способом реформировать отрасль является страхование вкладов, которое увеличило бы общественное доверие и помогло банкам привлечь индивидуальных вкладчиков.

 

Но признаков банковской реформы пока не наблюдается, главным образом, из-за лоббирования со стороны российских банков. Введение страхования вкладов дало бы Центральному банку возможность изучать риски и активы каждого банка прежде чем одобрить его деятельность.

 

Но даже если Центральному банку удастся протолкнуть реформу, пройдет немало времени, прежде чем станет заметно ее влияние на сектор, остающийся самым слабым звеном экономики.

Постоянная ссылка на статью: