Мессенджер Telegram зарекомендовал себя помощником военных в зоне СВО. Однако задержание Павла Дурова во Франции ставит вопросы о доверии к приложению и о создании альтернативной версии программы в интересах Вооруженных сил России. Каким должен быть военный мессенджер солдата XXI века?

После задержания во Франции Павла Дурова в России задумались о создании альтернатив мессенджеру Telegram. Наблюдатели считают, что на Дурова оказывают давление с требованием получить ключи шифрования, что поставит под сомнение доверие и безопасность приложения, так как мессенджером в том числе пользуются российские военные.

Мессенджер часто используется как дополнение к существующим военным системам связи. Опыт СВО показал, что с помощью смартфонови мессенджеров военные обмениваются информацией, обеспечивают нанесение ударов и даже проводят эвакуацию раненых бойцов.

Программы на мобильных устройствах с интуитивно понятным интерфейсом вписываются в концепцию современной мультидоменной войны, которая сопровождается неуклонной цифровизацией театра военных действий. При этом в России нет специального военного мессенджера на базе операционных систем Android и iOS. Но есть ряд альтернатив. Это комплекс разведки, управления и связи (КРУС) «Стрелец-М», геоинформационная система «Оператор», единая система управления тактического звена «Созвездие-М2», автоматизированная система управления войсками «Андромеда».

«Они обладают разной функциональностью, наиболее продвинутым считается мессенджер КРУС «Стрелец-М». Однако для их функционирования требуются аппаратные средства, имеющие защищенную среду на базе ОС Linux (Astra Linuх и аналоги)», – отметил главный редактор журнала «Арсенал Отечества» Виктор Мураховский.

В то же время гендиректор АНО «НПЦ «Ушкуйник» Алексей Чадаев полагает, что с военно-технической точки зрения мессенджер сегодня – это основное средство управления боем тактического звена. И проблема, по его словам, заключается «вообще не в самом мессенджере, а в транспорте связи». «Telegram потому и стал главным средством де-факто, что в качестве транспорта связи ему нужен всего лишь доступ в интернет. В этом смысле вопрос не в мессенджере, а в способе гонять цифровые данные между терминалами во фронтовых условиях с лютой РЭБ (Системы радиоэлектронной борьбы). А какой конкретно мессенджер – вопрос пятый», – пишет Чадаев.

Опрошенные газетой ВЗГЛЯД эксперты сходятся во мнении, что военным нужна альтернатива Telegram.

Новый мессенджер должен обладать доступным интерфейсом, распределенной сетью дата-центров на всей территории страны и возможностью передавать сообщения и другую информацию в зашифрованном виде.

«Существует несколько подходов к решению вопроса. Первый подход: берем простой телефон, пишем для него приложение, устанавливаем и отдаем в использование. При таком раскладе у проекта есть некие серверы и какой-то магазин приложений, откуда его можно скачать. И тогда все, по сути, работает как в Telegram», – рассказывает сооснователь проекта «Ватфор» Олег Макаров.

«И на данном направлении пока никто особо не преуспел. Во-первых, потому что военных придется принуждать устанавливать новое приложение. Кроме того, потребуется некоторое время, чтобы к приложению привыкли, научились им пользоваться. Да и нет гарантий, что оно встанет на любое устройство. С Telegram таких проблем нет», – указывает спикер.

«Второй подход: раздать военным какое-то специализированное устройство. Иными словами, это аппарат, который выполняет функции мессенджера. Чаще всего их делают из тех же телефонов или планшетов, но оснащают возможностью выхода на закрытые средства связи, например с передачей информации поверх радиостанций и протоколов, которые обычно используются для управления по радио, а не через интернет», – объясняет аналитик.

«Есть еще третий подход. Создание устройства с передачей данных посредством Сети, что еще называется IP-сетями. Но это еще сложнее. Хотя у нас есть случаи, когда на уровне бригады с толковыми комбригами разворачивается нечто подобное. Так или иначе, любой из способов требует серьезных усилий со стороны Минобороны», – считает эксперт.

Что касается программ, перечисленных Мураховским, то они относятся скорее «к системам поддержки принятия решений, а не мессенджерам», указал собеседник. «Внутри них есть географические карты и возможность устанавливать точки. Но тут придется либо выбирать какую-то одну систему либо научить их работать вместе и повсеместно разворачивать на фронте, оснастив всех военных», – рассуждает Макаров.

По его словам, разговор о том, что эти системы массово появятся в войсках, ведется долгое время. «Так, например, существует система ЕСУ ТЗ, которая включает в себя картографию, возможность передачи координат и текстовых сообщений, но она тоже разрабатывается больше десяти лет», – продолжает спикер.

Говоря о потенциальном военном мессенджере, Макаров указывает, что «в нем надо передавать не только и не столько текстовые сообщения, сколько различные координаты: точки, засечки и направления». «На него также должен быть более или менее открытый протокол, чтобы любой производитель боевой системы мог к нему подключиться», – считает специалист.

По оценкам Макарова, у перечисленных Мураховским систем есть одна большая проблема – закрытый протокол.

«И военные всегда выступают за то, чтобы протокол был именно закрытым. Но, на мой взгляд, это не лучшая практика,

потому что не все, кто сейчас делает что-то полезное для фронта, имеют доступ к этому уровню секретности», – поясняет эксперт.

Макаров привел в пример группу разработчиков ПО. «Они придумали обеспечение, которое ставится на пульт управления дроном и помогает работать артиллерии. Суть проста: беспилотник фиксирует цель, передает координаты на батарею, совершается залп, а потом, опять же через коптер, производится корректировка и повторный удар», – описал собеседник.

Но так как система должна быть закрыта, подключиться к ней «затруднительно, но нужно». «Автоматическая передача данных на расчет артиллерии значительно улучшит качество и эффективность ее работы. Но пока мы упираемся в необходимость «секретки», – считает Макаров.

При этом аналитик сомневается в целесообразности выстраивания централизованной системы для работы мессенджеров. «Вся система должна работать как электронная почта – нужна просто возможность пересылать данные между разными серверами», – говорит он. Это позволит предотвратить перегрузку дата-центров, что также важно в условиях боевых действий.

«В моем представлении схема выглядит так: мы берем программное обеспечение, передаем его на фронт, условно в каждом батальоне разворачиваем сервер, и он начинает «общаться» с другими серверами смежных батальонов для корректировки общих действий на линии фронта», –

описывает спикер. – «Также нам потребуется создать «стыки» между ними. И это единственный вопрос, который должен быть централизован, поскольку «стыки» координируют распространение ключей шифрования. Если же мы говорим о типе шифрования, то, как показывает практика, все наиболее стойкие типы – открытые. Закрытым должен быть только ключ... В силу специфики шифрования все внешнее воздействие на код видно владельцам кода. Этот процесс хорошо подсвечивает тонкие места разработки и позволяет оперативно их устранять, создавая таким образом по-настоящему хорошо защищенный алгоритм».

«Когда же речь идет о закрытом протоколе, велик риск того, что противник его рано или поздно украдет. И у него будет возможность спокойно и без спешки «расковырять» его. Сам процесс взлома можно даже не заметить. Кроме того, за счет отсутствия внешнего воздействия можно даже не знать о каких-то уязвимостях и «детских болезнях», – подчеркнул Макаров.

В свою очередь эксперт Центра военно-политической журналистики Борис Рожин считает, что найти замену Telegram не составит труда. Он согласен с тем, что существующие в России варианты военного мессенджера заточены под узкие задачи и в сравнении с Telegram не отвечают требованию универсальности. Более того, мессенджер должен быть интуитивно понятным.

Эксперт полагает, что главным в создании мессенджера будет наличие шифрования и возможности удалять отправленные сообщения, а также распределенная по стране сеть дата-центров. Она будет обеспечивать бесперебойную работу мессенджера с учетом миллионов подключений. При этом  предпочтительно, чтобы мессенджер был  реализован как мобильное приложение, которое можно установить на обычный смартфон, потому что выпуск специализированных устройств станет «серьезной нагрузкой на отечественную промышленность».

По его словам, многие боевые задачи (от передачи данных по целям до поиска раненых) можно решать через обычный чат. Вопрос лишь в защищенности канала связи. «Такую переписку можно вести сейчас через WhatsApp* или мессенджер Facebook*, но вся информация там просеивается и гарантированно передается противнику», – пояснил собеседник.

«Сейчас ведутся различные разработки. Среди них приложение для смартфонов и планшетов «Комплекс повышения осведомленности» (КПО-А). В нем предусматривается наличие зашифрованных военных чатов. Все это начнет внедряться в следующем году. Ситуация с Telegram лишний раз говорит о необходимости наличия в армии специализированных мессенджеров, разработанных по заказу Минобороны», – считает Рожин.

* Принадлежат компании Meta, которая признана экстремистской и запрещена в РФ

Теги:  связь , интернет , спецоперация , технологии , мессенджеры

   Читать дальше.