В США бьют тревогу – организация БРИКС, куда входит и Россия, может создать собственную валюту и тем самым потеснить гегемонию доллара. И действительно, к БРИКС хотят присоединиться уже десятки стран. Однако и расширение этой организации, и даже создание ее единой валюты поддерживают не все члены БРИКС. С чем это связано, каковы интересы каждой из этих стран и какая важная задача в связи с этим встала перед Россией?

Главы всех государств, которые подали заявки на присоединение к БРИКС, получили приглашение принять участие в ближайшем саммите данной организации, который через несколько дней пройдет в ЮАР. Таких стран, по данным МИД ЮАР, уже 23.

Возможное расширение БРИКС и особенно создание данной группой стран собственной валюты уже пугает многих на Западе. «Мы, по сути, подстегнули создание БРИКС. 40 стран теперь угрожают отказаться от доллара в качестве мировой резервной валюты. Если это продолжится, то Великая депрессия покажется нам легкой прогулкой», – говорит, например, кандидат в президенты США Роберт Кеннеди-младший.

Однако среди нынешних участников – России, Китая, Южной Африки, Индии и Бразилии – нет единой позиции относительно того, как быстро следует расширять свои ряды. Да и следует ли вообще. Также нет единства и по вопросу создания общей валюты БРИКС. Некоторые страны БРИКС вовсе не желают отказа от доллара. И в основе позиции каждой из стран лежат не только политические, но и экономические соображения.

Индия зависит от западных капиталов

Из пятерки БРИКС только Китай и Россия могут похвастаться стабильным профицитом торгового баланса на протяжении последних как минимум двух десятков лет. Например, у Индии импорт стабильно превышает экспорт. В 2022 году дефицит торгового баланса страны приблизился к 280 млрд долларов.

Покрывать такой дефицит Индия может только благодаря притоку средств с глобального финансового рынка. Это и приток капитала на индийский фондовый рынок, и займы, которые берут в западных банках крупнейшие индийские конгломераты. Поэтому в Нью-Дели не могут себе позволить резких шагов по выходу из долларовой системы.

Какие неприятности могут за этим последовать, Индии продемонстрировали в январе 2023 года, когда американская Hindenburg Research обрушила акции компаний Adani Group, принадлежащих Гаутаме Адани – давнему соратнику индийского премьера Нарендры Моди. Прямые потери Adani Groop тогда составили 118 млрд долларов. Но главное, входящие в группу компании надолго потеряли возможность развиваться за счет привлечения займов или размещения новых акций.

Индия хотела бы пользоваться преимуществами нахождения в БРИКС и при этом не выходить из глобального мира, основанного на долларе. При этом индийцам важен не сам доллар, а те долларовые инвестиции, которые собираются на финансовых рынках Запада, где котируются акции дочерних компаний, купленных индийскими конгломератами. Если история с Adani Group повторится в большем масштабе, Индию ждет жесточайший финансовый и общеэкономический кризис.

Бразилия, мечтающая о латиноамериканском общем рынке

Бразилия тоже включена в глобальные фондовые рынки. И тоже пережила опыт, схожий с индийским, когда в январе 2023 года обанкротилась крупнейшая в Латинской Америке сеть ретейла Americanas SA. Для бразильского президента Лулы да Силвы эта история послужила еще одним аргументом в пользу его экономической платформы, предусматривающей большее государственное участие в экономике и более строгое регулирование деятельности частного капитала.

К введению общей валюты БРИКС Бразилия относится иначе, чем Индия, – с энтузиазмом. Тем более что банк развития БРИКС возглавляет давняя соратница Лулы да Силвы – Дилма Русеф.

А вот к быстрому расширению БРИКС Бразилия, наоборот, относится очень настороженно. И это связано не только с опасением усиления политического влияния Пекина и страхами, что Запад станет более враждебно относиться к БРИКС (и членам этого объединения), если увидит в нем противовес США, ЕС и созданных ими международных институтов.

Бразилия видит свою роль в будущем в качестве лидера сообщества стран Латинской Америки. И членство Бразилии в клубе ведущих незападных стран, каким сегодня является БРИКС, но в который остальным латиноамериканским государствам хода нет, – хороший аргумент в подкрепление лидерских амбиций Бразилии. Ну и потенциальный источник выгоды, так как для латиноамериканских стран выход на рынки БРИКС и подключение к интересным программам этого сообщества возможен будет только через Бразилию (или через Бразилию окажется проще и легче).

Южная Африка и тени колониального прошлого

Южная Африка, как самая экономически развитая страна континента, тоже могла бы претендовать на роль экономического лидера Африки и центра африканского макрорегиона, если бы к образованию такого региона были предпосылки. Но Африка – слишком сложный и многообразный континент, а ЮАР обременена проблемами, доставшимися им от колониального прошлого.

Если говорить о зависимости экономики ЮАР от глобальной финансовой системы, то эта зависимость в чем-то крепче, чем у Индии или Бразилии, но имеет качественно иной характер.

Промышленность ЮАР еще со времен режима апартеида и нахождения под международными санкциями привыкла развиваться за счет внутренних ресурсов. При этом у ЮАР самое большое отношение капитализации фондового рынка к ВВП страны – 348,3% (это по данным 2020 года, в котором капитализация фондового рынка Индии составляла 103%, Китая – 83%, Бразилии – 68,4% и России – 46,8%). Такая огромная капитализация объясняется тем, что в ЮАР по-прежнему зарегистрированы крупные глобальные корпорации, принадлежащие английскому и американскому капиталу. Для алмазодобывающей De Beers или золотодобывающей Gold Fields рынок – весь мир. При этом шахты и предприятия компаний находятся не только в ЮАР и даже не только в Африке (De Beers работает в 25 странах мира. Gold Fields владеет шахтами, помимо ЮАР, еще в Гане, Перу и Австралии, кроме этих двух представителей в ЮАР есть еще целый ряд добывающих компаний с похожей структурой капитала).

Трудно себе представить сценарий давления на руководство ЮАР через обрушение акций этих компаний. Но при этом сами эти компании могут эффективно отстаивать собственные интересы внутри страны, а в крайнем случае в неблагоприятных условиях могут перенаправить инвестиции в производство из ЮАР в другие страны. При этом у западного капитала, присутствующего в ЮАР, достаточно возможностей отстаивать влияние на внутриполитическую повестку.

С учетом всех этих обстоятельств трудно представить себе действия ЮАР по отгораживанию от глобальной экономики (а куда тогда девать алмазы и золото?). Поэтому пока рано говорить о возможности формирования вокруг ЮАР африканского экономического макрорегиона.

Но ситуация изменится, если БРИКС станет более интегрированной и дееспособной структурой. В этом случае Претория может с успехом и не без выгоды для себя играть роль представителя этой структуры на Африканском континенте. При этом как можно дольше не порывая связи с Западом.

Китай между миражом Чимерики и логикой деглобализации

Китай, с одной стороны, самая вовлеченная в глобальную экономику страна БРИКС (в прошлом году положительное сальдо ее торгового баланса составило 877,6 млрд долларов). При этом наибольшую выгоду Китаю приносит торговля с США (профицит 404 млрд долларов), с ЕС (профицит 276,6 млрд долларов) и Индией (профицит 103 млрд долларов). Такое положение дел Пекин вполне устраивало, если бы США и коллективный Запад не стремились его изменить, вводя против китайских компаний и целых отраслей санкции и закрывая свой рынок.

С точки зрения интересов Китая быстрый развал мира на макрорегионы/валютные зоны – это, скорее, негативный сценарий.

При этом действия США и Евросоюза дают понять Пекину, что реализация такого сценария уже начинается. Поэтому Китай заинтересован как можно дольше сохранять то, что можно сохранить от «старого» глобального мира, параллельно выстраивая новый мир, включающий в себя как можно больше стран. Исходя из этого, Пекин заинтересован в расширении БРИКС и появлении в рамках этого объединения действенных институтов. Другое дело, что относительно полномочий таких институтов и механизмов выработки их политики предстоят серьезные дискуссии с остальными членами БРИКС.

Отдельный очень важный момент заключается в том, что раньше страны третьего мира были интересны Пекину в основном как поставщики сырья, продовольствия и энергоресурсов. Теперь Китай вынужден искать новые рынки. Проект «Один пояс – один путь», раньше нацеленный на создание гарантированной транзитной инфраструктуры для доступа китайских товаров в Европу, теперь в своем прежнем виде становится уже не столь актуален. А Пекин поневоле становится заинтересован в развитии входящих в «Один пояс» стран, чтобы они могли в большем объеме покупать китайские товары (от которых со временем будет с неизбежностью отказываться Европа и США).

Россия – впередсмотрящий БРИКСа

В пятерке стран БРИКС Россия занимает среднее место по ВВП по ППС (5,3 трлн долларов) – меньше Индии (11,9 трлн) и Китая (30,3 трлн), но больше Бразилии (3,8 трлн) и ЮАР (953 млрд). По положительному сальдо торгового баланса Россия (+ 332 млрд долларов за 2022 год) на втором месте в БРИКС после Китая (+877,6 млрд).

Причем российский экспорт разнообразен. Это углеводороды и другое сырье (в импорте которых заинтересованы Индия и Китай). Это продовольствие, которое тоже важно для этих двух самых населенных стран мира. Наконец, это широкий спектр промышленной продукции. По некоторым позициям российский и китайский промышленный экспорт могут конкурировать за рынки. Но в некоторых областях у России есть уникальные конкурентные преимущества.

По отношению капитализации к ВВП Россия находится на последнем месте в БРИКС (46,8% от номинального ВВП, ибо капитализацию сравнивать с ВВП по ППС было бы абсурдно). Но это свидетельство не столько неразвитости российского фондового рынка, сколько меньшей встроенности реального сектора российской экономики в глобальную финансовую систему. Инвестиционный контур российской экономики в значительно меньшей степени зависит от котировок акций и трансграничных потоков капитала. Что и помогло России устоять под санкциями в 2022 году.

В условиях этих санкций Россия больше других партнеров по БРИКС объективно заинтересована в расширении состава этого объединения и построении общих институтов, включая и введение общей валюты. Коллективный Запад может грозить небольшим государствам вторичными санкциями и добиваться хотя бы частичного успеха. Но если эти страны станут работать друг с другом (и с Россией) через неподконтрольные Западу структуры БРИКС, то перед Вашингтоном, Лондоном и Брюсселем встанет неприятная альтернатива: или самим «выпилиться» с растущих рынков стран с более чем половиной населения Земли, или смириться с тем, что санкции почти не работают.

БРИКС России нужен не только в связи с санкциями. России нужны рынки для своего экспорта, и Россия готова договариваться о сотрудничестве, которое поможет развиваться ее партнерам (что делает их в будущем более платежеспособными, а значит, более выгодными). И здесь механизмы БРИКС были бы очень полезны.

Но чтобы добиться от своих партнеров по БРИКС шага вперед, России надо продемонстрировать каждому, что этот шаг будет именно в его интересах. Вот это по-настоящему масштабная задача, вставшая сейчас перед российской внешней политикой.

Теги:  БРИКС

   Читать дальше.