Попытки Ташкента упразднить автономию каракалпаков обернулись вооруженным бунтом и массовыми протестами в Каракалпакии – малонаселенной, но огромной по площади республике, занимающей почти половину территории Узбекистана. Власть тут же согласилась на уступки, но это не означает, что проблема сепаратизма решена надолго. Меж тем у России в Каракалпакии есть собственный национальный интерес.

Каракалпакия могла стать тем же, чем стали Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье, Нагорный Карабах, – горячей точкой на карте СССР эпохи полураспада, но как-то обошлось. Период постсоветской «вольницы», когда Ташкент не контролировал местную власть, завершился через несколько лет с подписанием договора, по которому Каракалпакия оставалась в Узбекистане в статусе республики с широкой автономией, обладала неким «суверенитетом» и сохраняла право уйти в свободное плавание по результатам народного плебисцита.

Тридцать лет спустя в конституцию Узбекистана решили было внести поправки, убрав упоминание о каракалпакском суверенитете и о возможности сецессии. Реакцией на это стал бунт – массовые беспорядки, спровоцированные, как заявляют в узбекском МВД, «экстремистами» и «преступными элементами».

Помимо прочего, беспорядки включали в себя попытку вооруженного штурма аэропорта в Нукусе – столице республики. Всего погибли 18 человек – 14 гражданских и четверо полицейских. Счет раненым идет на сотни, если не на тысячи. В регионе объявлен режим чрезвычайной ситуации и введен комендантский час. 

Национальный вопрос – дело тонкое, а на Востоке, надо понимать, особенно. Каракалпаки – тюркский народ, несколько более монголоидный, чем узбеки, а по языку более близкий к казахам, чем к ним. Свою национальную автономию они получили от советской власти почти век назад – в 1924 году и, как выяснилось, готовы за нее бороться.

Президенту Узбекистана Шевкату Мирзиёеву нужно отдать должное – он оперативно произвел «разрядку». Не только лично прибыл в Нукус через сутки после начала протестов, но и предложил сохранить в конституции каракалпакский суверенитет. Парламент с ним уже согласился, формально повод для конфликта улажен.

 Столь примиренческая позиция заметно контрастирует с манерой предыдущего президента – Ислама Каримова. Он, скорее всего, закатал бы всех недовольных в асфальт, но с тех пор Узбекистан, как считается, изменится. По крайней мере, республика активно проводит реформы в сторону большей «открытости»и тратит значительные ресурсы на продвижение себя как бренда – экзотического туристического направления и перспективного места для инвестиций. 

Не потому ли Евросоюз в лице главы Евросовета Шарля Мишеля, посочувствовав погибшим, резко осудил «попытки дестабилизации со стороны организованных преступных элементов». Про украинский Евромайдан в Брюсселе совсем другое говорили.

В целом прогноз по Каракалпакии благоприятный – представляется, что кризис был купирован на ранней стадии. Более того, попытка реформы каракалпакского суверенитета отнюдь не выглядит однозначной ошибкой.

Погибших и пострадавших, безусловно, жаль. Однако МВД Узбекистана получило возможность выявить лидеров сепаратистских групп до того, как они набрали силу. Потому что благоприятен прогноз только на краткосрочную перспективу. На долгосрочную спокойная жизнь Средней Азии не гарантирована, а национальные разногласия и радикальная ксенофобия – это один из факторов потенциальной нестабильности, наряду с исламизмом.

В соседнем Таджикистане тоже есть национальная автономия – Горно-Бадахшанская АО, сходная с Каракалпакией по некоторым характеристикам. Обе занимают огромную территорию – такую же, как и вся остальная страна. Обе относительно безлюдны – два миллиона человек в Каракалпакии при 36 миллионах в Узбекистане в целом, 220 тысяч в Бадахшане при 9 миллионах в Таджикистане.

Памирцы обычно считаются субэтносом таджиков, но составляют в бадахшанской автономии абсолютное большинство и весьма «себе на уме»: считают, что Душанбе просто не в состоянии понять большинства их проблем. Похожие настроения есть и среди каракалпаков, но они составляют лишь треть населения своей республики, еще треть – узбеки, следом идут казахи.

Массовые волнения со стрельбой охватили Бадахшан прошлой осенью. Зимой был бунт в Казахстане. Теперь «проснулась» Каракалпакия.

Стоит также вспомнить таджикско-узбекский конфликт, вызванный борьбой за водные ресурсы, и таджикско-киргизский, периодически напоминающий о себе перестрелками на границе с применением тяжелой техники.

Одна из крупнейших этнических чисток XXI века также произошла в Средней Азии, когда киргизы в ходе своей очередной революции вырезали узбеков.

Даже афганский конфликт в значительной степени можно рассматривать как национальный. Запрещенный ООН «Талибан» – движение не только исламистов, но и пуштунских националистов с идеологией жизни по-пуштунски (пуштунвали), которым зачастую противостояли альянсы нацменьшинств – те же узбеки (Абдул-Рашид Дустум) и таджики (Ахмад Шах Масуд).

Проще говоря, у Средней Азии есть социальная основа для того, чтобы при неблагоприятном стечении обстоятельств скатиться в балканскую мясорубку. Тем более что центров силы, желающих на него влиять и «ловить рыбу в мутной воде», предостаточно.

Британская империя десятилетиями вела в этом регионе «большую игру» против России и теперь бросает ей вызов вновь.

А концепцию, согласно которой Узбекистан является «ключом» к контролю за всей Средней Азией, сформулировал Збигнев Бжезинский – легендарный идеолог американского гегемонизма, чьи ученики занимают ведущие позиции в Госдепартаменте США.  

Поэтому любой мир в этих местах – это всего лишь отложенная война, основой для которой наверняка станет один из недоразрешенных национальных вопросов. Но время вроде бы пока есть – и применительно к все той же Каракалпакии России стоило бы задуматься о спасении уникального собрания русского авангарда, пока там не полыхнуло с новой силой.

Разграбленные музеи – это еще одна примета протестов в среднеазиатском регионе, которую можно было наблюдать не только в проблемной Киргизии, но и во вроде бы благополучном Казахстане.

Причина, по которой в столь неожиданном месте, как 300-тысячный Нукус, появился один из лучших в Азии художественных музеев со второй по ценности коллекцией русского авангарда, – тернистость троп советских ученых и извилистость союзной географии. Знаменитый искусствовед, художник и реставратор Игорь Савицкий родился в Киеве, умер в Москве, но значительную часть своей жизни отдал Нукусу, где оказался почти случайно, посвятив себя собиранию материальной культуры каракалпаков.

Русский авангард – еще одна страсть Савицкого. Рожденный в начале века и расцветавший в годы НЭПа, он впал в немилость в хрущевскую эру. Савицкий спасал шедевры в глубоко провинциальном Нукусе от «бульдозерной политики» столиц, которая сулила им в лучшем случае гниение в запасниках. Отдельно он собирал работы тех художников, кто имел с советской властью политические проблемы.

Вряд ли он думал о том, что созданный им и впоследствии названный в его честь музей когда-нибудь окажется вне исторической территории России, но именно это в итоге и случилось. И представляется, что в современной РФ должна быть как минимум специальная комиссия из чиновников, искусствоведов и меценатов, целенаправленно занятая возвращением некаракалпакской части коллекции Савицкого.

Эта комиссия может действовать в духе Виктора Вексельберга, скупавшего яйца Фаберже, или посредством государственных обменов с Узбекистаном возвращать шедевры по чуть-чуть или готовить почву для будущего восстановления империи. Прежде всего, она должна просто быть.

Проблема принадлежности шедевров русского авангарда, конечно, тонкая (как весь Восток), и не столько юридическая, сколько политическая. Меж тем настойчивые попытки Греции вернуть себе знаменитые «мраморы Элгина», некогда вывезенные в Британию в полном соответствии с действовавшими тогда законами (для Греции это были законы Османской империи), не особо мешают союзническим отношениям в рамках НАТО.

Как будет поставлен национальный вопрос и что выкинут кубики «большой игры» в Средней Азии в перспективе следующих десяти лет, точно не скажет никто. Прямо сейчас Россия пытается перекроить постсоветскую карту, Британия – вернуть себе былое величие, США – сохранить нынешнее, Китай – стать державой номер один. Что бы ни происходило в дальнейшем, проблему застрявшего в Нукусе авангарда нужно держать в голове и ждать того времени, когда ее можно будет решить в русскую пользу.

Век человека короток. Век государства – как повезет. А искусство в любом случае вечно. 

Теги:  сепаратизм , непризнанные государства , Узбекистан , история СССР , Средняя Азия , русское искусство

   Читать дальше.